Года два назад рассказывала в газете о женщине из Индуры, которая в свое время трудилась в деревне Бояры. Помню, тогда задумалась: как же она каждый день ездила десятки километров под Подлабенье? Расстояние-то немаленькое. На самом деле всё намного проще: деревня с таким названием есть и в Индурском сельсовете. Позже узнала, что помимо Бояр в районе по несколько Дубров, Лесных, Огородников, Новиков и Новоселок.
Чем живут сегодня соименницы, расскажем в новом проекте «Деревни-тезки: похожие и разные».
Гэтыя гісторыі вельмі падобныя. У душы кожнай з гэтых жанчын, аднойчы ці сістэматычна, забівалі каханне – жорстка, бязлітасна, безнадзейна… Забівалі ў літаральным сэнсе гэтага слова. Тыя, каго гэтыя жанчыны моцна, самааддана, да самазабыцця кахалі.
Гэтыя гісторыі вельмі падобныя. У душы кожнай з гэтых жанчын, аднойчы ці сістэматычна, забівалі каханне – жорстка, бязлітасна, безнадзейна… Забівалі ў літаральным сэнсе гэтага слова. Тыя, каго гэтыя жанчыны моцна, самааддана, да самазабыцця кахалі.
Гэтыя гісторыі вельмі падобныя. У душы кожнай з гэтых жанчын, аднойчы ці сістэматычна, забівалі каханне – жорстка, бязлітасна, безнадзейна… Забівалі ў літаральным сэнсе гэтага слова. Тыя, каго гэтыя жанчыны моцна, самааддана, да самазабыцця кахалі.
В Ерёмичи последние несколько лет приезжаю часто: пишу документальную повесть. Надеюсь с помощью архивов и воспоминаний родственников реконструировать одну семейную историю. Как ни прискорбно, но земная наша жизнь заканчивается кладбищем, а в документальной литературе с сельского кладбища всё только и начинается. В первый мой приезд познакомилась с батюшкой Михаилом. Настоятель церкви Вознесения Господня, он помог найти на кладбище старинные надгробия конца ХIХ – начала ХХ в., где покоятся люди с фамилией Будоль, имеющие непосредственное отношение к развитию сюжета повести.
