Родом она из деревни Изаки, которая осталась в пограничной черте. В 1946 году, когда устанавливалась граница с Польшей, их владения оказались по ту и другую сторону границы. Оставив имущество и землю, отец перебрался в Одельск. Поставил дом. К тому времени папа был уже в возрасте, потому не спешил записываться в колхоз. В 1956 году только подал туда документы. Ну а мама, как все женщины, ходила на полевые. Что касается Галины, то она ни минуты не сомневалась в том, что не поедет искать счастья на чужой стороне или в другом населенном пункте. После окончания школы подалась в аграрный институт на агронома учиться. Вернулась в родной Одельск дипломированным специалистом. Ее назначили главным агрономом. Была и заместителем председателя колхоза, и председателем сельсовета, а вот теперь фруктохранилищем заведует.
– Знаете, какая горячая я была, – делится она. – Посмотрела, что не успеваю облететь угодья, решила купить себе мотоцикл «Восход» и научиться ездить. Потом «ИЖ» приобрела, затем – К-150. И так на них «запекала», что гай шумел. Никогда никуда не опаздывала. Хотя к тому времени, когда появился более быстроходный мотоцикл, наш колхоз «Советский пограничник» и «Ивановцы» объединили. Земли вдвое больше стало. Судите сами: у нас пахоты было 2 200 гектаров, а стало 4 600. Причем земли добавилось запущенной. Помню, у нас урожай зерновых составлял 36 центнеров с гектара, а у них – 13-15. Ох, и намаялась я тогда, прежде чем ожидаемого результата достигли. Хотя, надо признаться, поля там не такие плохие. При должном уходе ситуацию удалось исправить.
– А кто в тот период руководил «Советским пограничником»? – интересуюсь.
– Ерёмин, отец Валерия Ивановича Ерёмина, помните того председателя, который до недавнего времени в Коптевке председательствовал?
– А как же, – подтверждаю. – Хороший человек.
– Вот-вот, – поддерживает меня собеседница. – И отец его таким же был. Интересно с ним было работать. А потом его сменил Василий Григорьевич Казак (тоже небезызвестное лицо в районе, до недавнего времени Скидельский сельский Совет возглавлял). Потом – Величко (простите, имя, отчество забыла) пришел, а за ним – Нона Ивановна Валентюкевич. Ну а за ней уже – наш Виктор Павлович Милько.
– А с кем лучше всего работалось? – задаю провокационный вопрос.
– Со всеми хорошо, – считает Галина Ивановна. На некоторое время задумывается, потом говорит: – В каждый период, при каждом руководителе свои плюсы и минусы были.
Только вот при Викторе Павловиче ей очень комфортно. Человек он, что называется, с большой буквы. Да и корни свои в землю пустил глубоко: столько лет в колхозе.
Крестьянская закалка
Слушала я Галину Ивановну и грешным делом подумала: может, нахваливает руководителя в качестве благодарности за то, что она второй трудовой стаж вырабатывает. Ан, нет, в тот день не только из уст Галины Семёновой услышала добрые слова о нем. Что ж, это обстоятельство, несомненно, служит поводом для того, чтобы не только эта женщина, но и многие другие, достигнув того возраста, когда можно уже спокойно отдыхать, трудятся. Вот и супруг Галины Ивановны, за плечами у которого семь десятков лет, заведует фруктовым садом.
– А кем до этого работал ваш муж? – любопытствую.
Оказывается, был главным зоотехником и главным агрономом. После этой новости, признаться, у меня округлились глаза. Как Семёновы смогли воспитать двоих замечательных детей при такой занятости обоих?! Ведь чего греха таить: рабочий день на селе начинается с зорькой и заканчивается, когда солнце сядет. Что касается старшей дочери Марины, то поднимать ее помогали бабушка с дедушкой. Девочка хоть ни дня не посещала садик, но знала гораздо больше своих сверстников. Может, потому она сегодня – преподаватель. А у младшей дочери – Сашеньки – старшая была примером. И тоже пошла по ее стопам.
– Знаете, какие хорошие у меня родители были, – с ностальгией в голосе говорит Галина Ивановна, – папа – мастер на все руки. И плотник, и строитель. Мама всё больше по дому управлялась. Но тоже и ткать, и вышивать, и вязать, и готовить могла так, что диву даешься. А уж как они между собой ладили! Мой муж тоже многому у них поучился. И мои семейные отношения тоже хорошо сложились. У нас никогда никто не делит работу на мужскую и женскую: у кого есть время, тот и делает. Конечно, я дрова не рублю, но гвоздь забью и автомобиль лихо вожу. А муж порой и у плиты постоит. Правда, когда дочки с семьями приезжают, мы с супругом отдыхаем. Всё делают девочки с мужьями и детьми.
Заслуженная награда
– Внуков сколько у вас?
– Двое. Две девочки. Одна уже взрослая, а вторая – школьница.
– А где дети живут?
– Одна – в Поречье, в нашей квартире. Другая – в Гродно.
– Простите, а откуда у вас квартира в Поречье?
– Так ведь там я работала, возглавляла сельсовет.
– ???
– Да, была такая строка в моей биографии. – Подкачало здоровье. Нужно было серьезно им заняться. Вот и сделала поворот в жизни. Нам с супругом квартиру тогда там дали. Мы ее потом дочке оставили, когда она специалистом вернулась после вуза в местную школу.
– А сами сейчас где живете?
– В родительской хате. Досмотрели стариков до смерти и остались.
– А как остальные ваши родственники к этому отнеслись?
– Положительно. Кстати, две мои сестры живут в Одельске. А братьев уже нет в живых.
– Дружите с сестрами?
– А что нам делить в наши-то годы! Хорошо, что Господь дает силы жить.
Произнеся это, Галина Ивановна на какой-то миг задумалась, потом легко подхватилась и поспешила готовить для гостей чай. А я подумала: как эта женщина не подвластна возрасту. Вот с кого надо брать в жизни пример! Интересно, а какою она была лет эдак 30 назад, когда руководила партийной организацией, когда была членом областного партбюро? Сказать активной, значит ничего не сказать. Ведь не случайно именно она удостоена ордена «Знак Почета»: награду-то надо было заслужить. Дай Бог здоровья и силы имениннице еще на долгие-долгие годы.
Плюс безопасность
Главный вопрос, который здесь стоял остро: кто должен убирать прибрежную территорию? В сельском Совете ссылались на санаторий, поскольку он находится в непосредственной близости от озера. Директор Леонид Шут подтвердил, что санаторий действительно нес ответственность за санитарное состояние прибрежной полосы, участок леса, пляж. На это уходила половина так называемого курортного сбора. Однако год назад эти средства, по его словам, они из бюджета не получили. Своих ресурсов для уборки не хватало. А поскольку на Молочном в последнее время наблюдается небывалый приток туристов, то и мусора собиралось предостаточно.
– Мы могли бы следить за территорией, – убежден Леонид Шут, – до этого так и было: песок подвозили на пляж, навес поставили, кабинки, скамейки по всему периметру. Но мусор вывозить должны коммунальники.
Чтобы положить конец распрям между санаторием и коммунальниками, в райисполкоме приняли решение передать данную территорию на баланс ЖКХ. В ведении коммунальной службы оказались 30 соток прибрежной зоны и 40 соток водной. Новые владельцы в первую очередь позаботились о мерах безопасности на воде.
– Пляж мы приняли в мае, взяли двух матросов-спасателей, обучили их, есть у них спасательный круг, рупор, – пояснил начальник участка Скидельского ЖКХ Александр Шендерук. – На воде мы оградили сеткой купальню, поставили буйки.
Спорные урны
Новые владельцы решили по-своему обустроить зону отдыха. Для начала стали демонтировать уже существующие объекты – скамейки, урны для мусора, теннисный корт, оборудованные места с мангалами – и даже вывезли огромный валун, вокруг которого любили посидеть отдыхающие. Новые хозяева сочли это место злачным… По словам начальника участка, урны необходимо заменить на более вместительные.
Однако новые веяния не всем пришлись по нраву. Как признались в Скидельском ЖКХ, к ним стали поступать жалобы. Оно и понятно – как-никак разгар сезона, а на берегу озера даже присесть негде. По этому поводу немало слов возмущения высказала и знакомая из Минска, которая ежегодно приезжает в Поречье отдыхать. Оказалось, что скамейки, на которых она могла посидеть и полюбоваться сверху видом на озеро, исчезли. В результате пришлось созерцать водные красоты с корневого выступа сосны. Какие уж тут удобства!
О своих претензиях заявило и руководство санатория «Поречье». Ведь новые владельцы, по сути, распорядились имуществом, срок эксплуатации которого еще не истек. Поэтому в санатории потребовали вернуть всё на место, в том числе и контейнеры для мусора. После затяжного спора часть демонтированных объектов вернули. Например, теннисный корт, урны и пару скамеек. На одной из них как раз и разместились спасатели. А вот большинство скамеек, места для мангалов и большой валун исчезли безвозвратно.
Куда уплыли лодки?
Парадокс, но чем популярнее озеро у туристов, тем меньше объектов инфраструктуры здесь работает. Взять хотя бы лодочную станцию. О ее популярности помнят не только местные жители, но и приезжие. Здесь можно было взять напрокат лодку либо катамаран. Люди занимали очередь за несколько часов до заплыва. Каждому выдавался спасательный жилет, проводилась небольшая инструкция. Несчастных случаев, связанных с работой лодочной станции, здесь не припомнят, зато прогулка по водным просторам разнообразила отдых, прибавляла сил и эмоций, – вспоминает моя приятельница из Минска.
Раздел территории привел к тому, что собственник станции – санаторий «Поречье» – закрыл свой объект и вывез инвентарь. Предоставлять услуги на чужой территории в здравнице отказались. Не идет речь и о возобновлении работы лодочной станции, хотя когда-то здесь было почти два десятка единиц плавсредств. Скорее всего, инвентарь уже пришел в негодность. Остается надеяться, что этот вид отдыха когда-нибудь предложат инициативные люди, и пирс вновь оживет. Пока же он, как и вся прибрежная зона продолжает зарастать осокой.
Еще один объект, который тоже оказался заброшенным, – это летняя площадка. В свое время ее соорудили для отдыха курортников. Здесь проводились вечера танцев, развлекательные программы, в том числе традиционный праздник «Купалье». Но вот уже несколько лет, как площадка пустует. Директор санатория Леонид Шут поясняет, что сооружали ее для своих отдыхающих, однако сюда по вечерам стали стекаться не только местные жители, но и приезжие. Ситуация зачастую выходила из-под контроля, поэтому ничего не придумали лучше, как площадку закрыть. Пока она еще не развалилась, но следы запустения уже видны. Дальнейших планов по ее эксплуатации у санатория нет, площадку заменят пристройкой к одному из корпусов. Это и будет танцевальный зал, а днем – игровая комната для детей. Судьба летней площадки на берегу озера пока под вопросом. Но почему бы не возродить танцевальные вечера предприимчивому аниматору?
Мангалу места нет
Нынешний летний сезон показал – берег Молочного собирает в день несколько сотен человек. И практически все они находятся на небольшом водном пятачке. Впору ставить вопрос о его расширении. Возможности для этого есть, если очистить от камышей и зарослей часть водной глади. Кстати, данный вопрос давно назрел, по мнению местных жителей. Но по силам ли это нынешним владельцам?
По словам главного инженера Скидельского ЖКХ Александра Шелепова, закрепленная за ними территория будет очищаться, и частично эти работы проведены. В первую очередь обозначена водная гладь – появились сетка и буйки. Что касается наземной части, то здесь лишь установлена табличка с надписью о том, что данная территория является зоной отдыха и предусматривает определенное поведение. В частности, нельзя разводить костры и ставить палаточный городок. За порядком постоянно следят двое патрульных.
В дальнейшем в ЖКХ планируют обследовать зону отдыха и составить проект благоустройства. Судя по всему, акцент будет сделан на детский отдых, планируется обустроить песочницу, возможно, дело дойдет и до детской площадки. Что касается мангалов, то они новыми владельцами не предусмотрены, как и торговые точки.
За неделю поступило свыше двухсот писем, сообщил начальник отдела маркетинга Гродненского филиала РУП «Белпочта» Юрий Карпач. Больше всего ребята пишут белорусскому Деду Морозу. Чтобы письмо (оно должно быть оформлено в соответствии с почтовыми требованиями) наверняка успело попасть к адресату до наступления Нового года, почтовики рекомендуют уложиться с его отправлением до 22 декабря. А вообще, новогодние послания будут приниматься до 14 января. Кстати, в этом году письма принимает и Снегурочка.
Центральное отделение почтовой связи работает по будням с 8.00 до 20.00, в субботу и воскресенье – с 10.00 до 16.00.
Когда человек бездумно врывается в работу биогеоценоза, система ломается, и лес становится уже не способным развиваться самостоятельно. Работники лесхоза с сожалением признают факт: сегодня без химии ведение лесного хозяйства невозможно. Постепенно появляются и распространяются инвазивные виды животных и растений – это вредители, которые могут быть занесены человеком случайно или по специальным, намеренно созданным, коридорам. Пагубное их воздействие на природу – колоссально. Вредители успешно приживаются, начинают размножаться и захватывать новые лесные территории.
«Почему возникла необходимость в использовании химии? Потому что теперь лес не может производить энтомофаги. Это насекомые и растения, которые самостоятельно борются с вредителями леса. То есть они входят в круговорот веществ, являются частью биогеоценоза», – рассуждает главный лесничий «Гродненского лесхоза» Вячеслав Миськевич.
Сегодня все хотят ходить в лес, как в парк или сад, где можно и красиво грибы собрать, и шашлычок приготовить. Боимся, чтобы ногой не зацепиться за упавшее дерево. Доказательство тому – облагороженные, вычищенные от лесных завалов, Пышки. При этом, моду жаловаться на сухостой и порубочные остатки переняли и дачники. В Гродненский лесхоз постоянно поступают вопросы: почему не очищается лес, почему сухостойные деревья продолжают стоять недалеко от дач?
На это у каждого лесника есть лаконичный ответ: существует международный сертификат, которому Гродненский лесхоз подчиняется. Выдан он лесным попечительским советом (Forest Stewardship council, FSC), уникальной международной организацией. Ее главная задача – используя экологическую маркировку, развивать лесное природопользование по всему миру. По данному сертификату Гродненский лесхоз проверяется каждый год. Одно из главных требований FSC, чтобы в лесу находилось не менее 10 поваленных деревьев, а порубочные остатки сжигать или вывозить запрещается. К примеру, на живом дереве мы можем найти около десяти видов различных лишайников и мхов. А на мертвом, которое является подстилкой в лесу, – их более трехсот!
Поэтому Гродненский лесхоз каждому доходчиво пытается объяснить, что лес трогать нельзя. Там должно быть всё: и сухостой, и порубочные остатки, и поваленные деревья. Это – целостная система, которая самостоятельно живет и развивается. А всё, что остается нам – это наслаждаться нетронутой, естественной и живой природой.
